Лидумс был недоволен такой несдержанностью. Ну, пусть бы сорвался Мазайс или Граф, но Бородач — опытный оперработник мог бы и потерпеть, мало ли бывало случаев, когда победа зависела только от терпения! Бородач окончательно рассердился. Разговор они вели во время обхода окрестностей лагеря, тут их никто не слышал.
— Не мы к ним, а они к нам пришли, так пусть прислушиваются к тому, что в Латвии делается! — сердито заявил Бородач. — А для нас такие стычки даже полезней. Пусть докладывают своим хозяевам, что им тут в рот не смотрят, сами умеют думать. Сколько они ни лгут о своей красивой заграничной жизни, но во всякой лжи просвечивает капелька правды. Вот мы и будем этой самой нечаянно высказанной правдой бить их по отвислым губам, чтобы не очень язык распускали. Ведь проговариваются же они то о нищенском заработке на шахтах, то о мертвой скуке в чужом раю. Почему же нам не использовать эти их оговорки? Скорее притихнут…
Лидумс подумал-подумал и согласился. Он, конечно, знал, что Бородач своими словопрениями не исправит подшефных. Висельнику крылья не приделаешь, все равно отвалятся. Но очень может быть, что эти вояки призадумаются, как это произошло с их бывшим дружком Лаувой…
Сам Лидумс в споры не вступал. Суровый, даже несколько мрачноватый, он как нельзя лучше подходил к роли командира. Был он справедлив, требователен, молчалив, и шпионы относились к нему с опаской, хотя и видно было, что они очень рады, попав в подчинение к такому командиру.
Но случались и промахи. Юрку долго пробирала дрожь, когда он вспоминал, что произошло при вооружении Вилкса. Автомат для него достали и вручили. Но кто-то из начальства решил позаботиться о безопасности участников группы и приказал спилить боек. А тут Вилкс неожиданно обнаружил, что автомат с укороченным бойком! Это поопаснее любого нечаянно оброненного слова, случайно возбужденной подозрительности. Хорошо еще, что Юрка был когда-то оружейным мастером и сумел немедля устранить дефект.
Но и оставлять действующее оружие в руках у шпионов все же было опасно.
Лидумс вызвал Балодиса-Будриса.
После этого Будрис прислал с очередной почтой несколько обойм патронов «особого назначения». Порох в этих патронах был заменен слабым, они были почти безопасны, хотя выглядели вполне внушительно. Этими патронами и зарядили оружие шпионов.
А тут еще произошла встреча с бандой Чеверса…
Бывший командир батальона латышского легиона «СС» Петерис Чеверс не пожелал выйти из леса, когда Советское правительство объявило амнистию всем сложившим оружие. Чеверс наделал столько дел, что предпочел волчью жизнь в лесу. Банда его распалась, но несколько человек, залитых, как и их командир, кровью с головы до ног, успели скрыться. Для него встреча с другой «бандой» была находкой. Но и для группы Лидумса обнаружение «неуловимого» Чеверса тоже было находкой.
В давние времена, служа в латышской армии, Вэтра-Лидумс встречался с Чеверсом. Это и решило исход дела.
Отправив Линиса-Делиньша со шпионами на запасную точку под предлогом их безопасности, Вэтра-Лидумс пошел на совещание с Чеверсом. Сопровождал его Юрка.
Можно было бы попытаться захватить бандитов немедленно. Но стрельба в лесу всполошила бы шпионов. Да и взять банду надо было живьем. Но тогда вставал вопрос — а как передать захваченных бандитов в КГБ? Поэтому пришлось начать переговоры.
И вот они сидели на поляне, освещенной жарким августовским солнцем, и Лидумс вспоминал прошлое. Юрка сидел за спиной командира, положив автомат со взведенным курком на колени, и поглядывал на бандитов, привычно запоминая их лица. На куске материи, небрежно отодранной от целого рулона, стояли бутылки водки, лежала нарезанная кусками ветчина, селедка, банка с горчицей. Чеверс только что ограбил большой магазин в Талсинском районе и теперь с шиком угощал новоявленных «друзей».
Он несколько завидовал Вэтре. Как же, Вэтра сохранил вполне боеспособный отряд. За шесть часов наблюдения за лагерем Чеверс успел посчитать количество людей у Лидумса. У самого Чеверса осталось всего четверо.
Но зато спеси Чеверсу было не занимать стать. Разговаривал он напыщенно, этакий хозяин лесов и болот. Вэтра шутил, переводил разговор на старые офицерские воспоминания, а Чеверс все похвалялся своей неуловимостью и ловкостью.
Юрка думал: «Он целиком в бандитском мире. Кто палку взял, тот и капрал. Сейчас он потребует, чтоб Вэтра присоединился к нему и пошел в подчинение…»
Но Вэтра похваливал угощение, пошучивал над тем, что скоро в округе не останется ни одного нетронутого магазина и тогда Чеверсу придется переходить на подножный корм. Он никуда не торопился, словно ему нравилось сидеть в гостях, и Чеверс как-то неожиданно размяк, вдруг начал жаловаться на судьбу.
Действительно, частые грабежи всполошили местных жителей. Вот и теперь, близится осень, пора переходить на зимние квартиры, а добыча в магазине оказалась ничтожной. Сторож поднял тревогу, и они еле унесли ноги. Не согласится ли Вэтра объединить отряды для нападения на совхоз. Там они могли бы потрясти кассу да заодно прирезать десятка два свиней, чтобы обеспечить себе зимовку.
Вэтра задумался. Да, он согласен с Чеверсом, что для зимовки запас свинины был бы хорош, но совхоз расположен в большом селении, там есть и милиция, и коммунисты. Впрочем, он согласен помочь Чеверсу, но не сейчас, а так дней через пять-семь. Сначала надо как следует разведать этот совхоз.
То, что Вэтра не отверг предложения, подбодрило Чеверса. Теперь он поставил новый вопрос, как разделить районы действия? Вот после нападения на магазин Чеверс отступил из Тукумских лесов в Энгурский массив, но ведь он мог привести по своим следам ищеек и те наткнулись бы на отряд Лидумса. Как считает Лидумс, может ли Чеверс отсидеться по соседству с ним?
Чеверс разложил на самодельной скатерти старую, времен войны, крупномасштабную карту Курляндии. Вэтра взглянул на нее. Озеро Энгуре и его окрестности он оставлял себе. Все пространство к востоку может обживать Чеверс.
Договорились о «почтовом ящике». Место новой встречи назначит Вэтра. Где-нибудь недалеко от совхоза. После этого они совместно навестят совхоз. Разведку совхоза Вэтра возьмет на себя, у него там тоже есть пособник, ему это сделать легче.
Простились вполне дружески. Чеверс пытался даже навязать подарок — несколько бутылок водки, но Вэтра отказался: в его отряде пьют только по праздникам, но Иванов день прошел давно, а на праздник песни они приглашения не получили. Водка разрушает дисциплину.
Чеверс поморщился. Намек был ясен. Один из его сподвижников уже пытался затянуть песню. Под этот вой Вэтра и Ниедре и ушли.
У себя в бункере наскоро провели совещание. Решили как можно быстрее подготовить захват Чеверса и его банды, пока он не натворил новых дел.
К утру бункер опустел. Вход в него был тщательно замаскирован, только знающий человек мог теперь разыскать в куче валежника дверцу, окно, дымоход. Группа ушла на новое место.
Вилкс и Эгле были вполне удовлетворены объяснением о встрече с бандой Чеверса. Теперь они собственными глазами видели еще один отряд, на который могли опираться в будущем англичане. Об этом Вилкс и доложил своим хозяевам.
Впрочем, мало ли было таких приключений за долгое лето!
Вот уже и Делиньш превратился в радиста английской разведки, уже и Граф начал делать успехи на ключе. Уже получены десятки распоряжений из Лондона, туда переданы десятки жалобных радиограмм Вилкса — шпионить-то он не мог, в лесу жить приходится по-волчьи, так что тут Вилкс вполне оправдал свою кличку, выть — выл, а дела не делал! Уже и осень приближается с каждым днем, а конца операции «Янтарное море» не предвидится. Только и радости — уйти из лагеря на день, на два, прийти к оперработнику, проживающему на ближайшем хуторе, получить пересланные письма родных, отправить свои ответы. Но как тоскливо быть рядом от дома — рукой подать! — и не иметь права зайти, посмотреть на ребят, на жену.
Оставлять шпионов в убеждении, что «лесным братьям» помогают охотно, было опасно, поэтому отряд частенько переходил на «подножный корм». Когда к осени стало худо с питанием, заскучали все, не только шпионы. Тут-то Лидумс и подбросил идейку — ограбить кассира. О, как оживились шпионы! Делиньш не может и сейчас без смеха вспоминать сообщения, какие писали по этому поводу Вилкс и Эгле англичанам. А между тем хуже всего пришлось во время этой операции двум приятелям Делиньша, которые исполняли роль кассира и охранника. Охраннику кто-то из ребят в горячке ткнул в зубы, а кассир, простоявший привязанным к дереву больше двух часов, вспомнил давно забытый им радикулит — место оказалось болотистым. Зато Вилкс получил в виде премии новые сапоги, старые он так изодрал, что не мог бы делать больших переходов.
